Так называемый смысловой принцип русской пунктуации оказывается явно подчиненным грамматическому. Понятие смыслового принципа как оно, например, представлено в работах Н.С. Валгиной, связано с понятием вариативности в постановке знаков препинания, но сама вариативность оказывается иллюзорной, ибо пишущий, используя тот или иной «вариативный» знак, связан с пониманием текста и останавливается только на единственно, по его мнению, возможном в данном случае. Ср.: Появилась внутренняя легкость. Свободно ходит по улицам, на работу. - Ходит по улицам на работу - во втором примере иной смысл, иная и синтаксическая структура: запятая создает значение синтаксической однородности. Анализ случаев проявления смыслового принципа пунктуации свидетельствует, во-первых, о том, что изменения смысла выражаются в изменении грамматической структуры; во-вторых, о том, что смысловой принцип действует в ограниченном, хотя и широком круге синтаксических конструкций. Самое примечательное заключается в том, что оптимальные условия для проявления смыслового принципа представляют обособленные определения различного типа (адъективные, субстантивные), уточнительно-пояснительные обороты, однородные группы. А это как раз те конструкции, которые развились уже в период «расцвета» синтагматической прозы, прежде всего в языке художественной литературы.

Таким образом, грамматический принцип пунктуации является не только основным, но, очевидно, генетически и первичным. Смысловой же принцип начинает действовать в связи с развитием более поздних по происхождению синтаксических структур. Любопытно, что «старые» виды обособления - причастные и деепричастные обороты - основываются на чисто грамматическом принципе (во всяком случае, примерами такого обособления никогда не иллюстрируется смысловой принцип пунктуации).

Характерно, что со временем Валгина заменяет «грамматический принцип» понятием «структурные знаки препинания». Это вызвано, очевидно, тем, что «структурный принцип» - понятие более узкое, чем «грамматический», ибо грамматическое с необходимостью включает в наше время и семантическое, когда «конкретный смысл диктует и единственно возможную структуру».

Что касается интонационного принципа пунктуации, то следует отметить разногласия в его понимании. Некоторые авторы не признают этот принцип, так как «интонация, соотносящаяся со знаками препинания, является лишь выразителем семантики, одним из средств актуализации, одним из способов синтаксической членимости устной речи».Это означает, что интонационный принцип есть не что иное, как выражение в конечном счете грамматического принципа. Те факты пунктуационного оформления текста, которые чаще всего относят к воплощению интонационного принципа, в последние годы осмысляются либо как выражение коммуникативного синтаксиса - актуального членения высказывания и информативной значимости его компонентов, либо как выражение субъективно-модальных значений с подчеркиванием авторских позиций. При обоих подходах, несомненно, новые явления в пунктуации оцениваются на фоне традиционных структурного и смыслового принципов. Но это, в свою очередь, связано с современными тенденциями в русском синтаксическом строе.

Ведущая тенденция современного синтаксиса - стремление к более расчлененному тексту. Этим объясняются различные нарушения синтагматической цепочки и создается новый вид прозы - актуализирующая проза. Главным фактором, определяющим изменения в прозе, является иное ее назначение, более широкая «адресованность» речи во всех функциональных разновидностях. Отсюда своеобразное «звучание» современного письменного текста, ориентированного часто на прочтение вслух.

Хотя использование знаков препинания с коммуникативной целью отмечается в истории русской письменности давно, однако значимость подобной пунктуационной практики в донациональный период развития языка и в наши дни различна, ибо в пунктуации отражается различная степень расчлененности текста - первичного, отражающего «пишущийся разговор» (К.С. Аксаков), и вторичного, охватывающего различные проявления аналитизма на фоне высокоразвитого синтетического грамматического строя.

Смысловой принцип.

Грамматический принцип.

Знаки препинания являются показателями синтаксического, структурного членения письменной речи. Именно этот принцип сообщает современной пунктуации стабильность.

На основании грамматического принципа ставится наибольшее число знаков. Например:

1) _______________________________________________________________________________

2) __________________________________________________________________________________

3) _______________________________________________________________________________

4) __________________________________________________________________________________

5) _________________________________________________________________________________

____________________________________________________________________________________

Грамматический принцип определяет наличие в тексте «обязательных», структурно обусловленных знаков.

Этот принцип способствует выработке твердых общеупотребительных правил расстановки знаков препинания. Знаки, поставленные на таком основании, не могут быть факультативными, авторскими. Грамматический принцип – фундамент современной русской пунктуации.

Синтаксическое членение речи в конечном счете отражает членение логическое , смысловое , т.к. грамматически значимые части совпадают с логически значимыми, смысловыми отрезками речи. И назначение пунктуации в том, чтобы обеспечивать читающему правильное понимание смысла написанного.

Среди знаков препинания можно выделить такие, для расстановки которых значимыми оказываются не грамматические, а смысловые основания. Например, знаки препинания в бессоюзных сложных предложениях: именно они в письменной речи передают нужные значения. Ср.:

– _________________________________________________

Раздался свисток () поезд тронулся – ___________________________________________________

Смысловую функцию выполняют и другие знаки препинания:

1) многоточие, которое помогает поставить на расстоянии логически и эмоционально несовместимые понятия. Например, в заголовках статей: «На лыжах… за ягодами», «История народа… в куклах».

2) запятая между определениями, которая указывает на их сближение в семантическом плане. Например: Летел густой, медленный снег (Пауст.).

3) знаки, которые уточняют смысл предложения. Например:

Свободно ходит по улицам () на работу (Леви). ____________________________________

____________________________________________________________________________________

Иногда смысловое членение речи подчиняет себе грамматическое, т.е. конкретный смысл диктует и единственно возможную структуру. Например: Избушка крыта соломой, с трубой – наличие запятой определяется смыслом: соотнесенностью предложно-падежной формы с трубой с существительным избушка , а не со словом соломой .

Отчасти русская пунктуация основывается и на интонации: точка на месте большого понижения голоса и длительной паузы; вопросительный и восклицательный знаки; интонационное тире, многоточие.

В ряде случаев выбор знака зависит от интонации. Например, в бессоюзных сложных предложениях:

Наступит утро () пойдем в лес. _________________________________________________

Наступит утро ()пойдем в лес. ________________________________________________

Интонационный принцип действует лишь как второстепенный, потому что интонация в большинстве случаев сама является следствием заданного смыслового и грамматического членения предложения.

Все три принципа тесно взаимодействуют. И часто смысловому членению речи соответствует ее грамматическое членение, а в устной речи и ее интонационное оформление.

Однако есть случаи, когда три указанных основания (грамматическое, смысловое, интонационное) могут не совпадать. Отметим наиболее частотные случаи.

1. Смысловое и грамматическое членение речи не совпадает с ее интонационным членением:

а) интонационно не членятся главная и придаточная части с союзом ЧТО: Говорят, что он скоро придет.

б) пауза не всегда соответствует смысловому и грамматическому оформлению предложения: Морозка опустил мешок и, трусливо вбирая голову в плечи, побежал к лошадям (Фад.) – пауза перед союзом И, а запятая ставится после союза для выделения обособленного обстоятельства, выраженного деепричастным оборотом.

в) иногда интонационно членятся предложения, цельные со смысловой и грамматической точек зрения: В шестом часу ясного майского утра // Майя вышла в сад.

2. Смысловое членение не всегда находит поддержку в грамматическом и интонационном членении. Иногда смысловое членение становится определяющим и само диктует грамматическую структуру и интонационное оформление. Например: в отрезке он может быть в школе определяющим является смысловое членение:

Он может быть в школе. – Он может быть в школе.

3. Иногда смысловое и интонационное членение противоречит грамматическому. Например: Напомнила взять тазик и кисточку для бритья. И крем для сапог. И щетку (Панова) – с грамматической точки зрения словоформы и крем для сапог, и щетку – это однородные дополнения, однако автор выделяет их по смыслу и интонационно в самостоятельные предложения, что отражается пунктуационно.

Вопрос 3. Современная система знаков препинания, их основные функции.

В современной русской пунктуации представлена следующая система знаков препинания:

________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Функцию знака препинания выполняет также абзацный отступ (красная строка).

Знаки препинания выполняют две основные функции : отделения и выделения .

Одни знаки служат только для отделения (отделяющие знаки препинания; это одиночные знаки): ______________________________________________________________________________

_________________________________________________________________________________

С помощью этих знаков отделяются друг от друга ____________________________________

__________________________________________________________________________________

Другие знаки препинания служат только для выделения (выделяющие знаки препинания; это двойные знаки): __________________________________________________________________

____________________________________________________________________________________

Третьи знаки препинания многофункциональны, используются как отделяющие и выделяющие знаки . Это ___________________________________________________________________

_________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

В ряде случаев, как, например, в предложениях с прямой речью, употребляются сложные комбинации выделяющих и отделяющих знаков.

Указанные основные функции знаков препинания часто осложняются более частными, смыслоразличительными функциями. Так, знаки конца предложения не только отделяют одно предложение от другого, но и выражают характеристику предложения по цели высказывания и эмоциональной окрашенности. Например: Он не приехал. Он не приехал? Он не приехал!

Вопрос 4. Регламентированная и нерегламентированная пунктуация.

Регламентированная пунктуация – ______________________________________________

Основные правила пунктуации имеют нормативный характер, они относительно устойчивы и одинаковы для разных типов письменной речи.

Но особенностью русской пунктуации является то, что один и тот же знак может быть использован с различным значением (многофункциональность знаков препинания), и в то же время разные знаки могут быть использованы для одной и той же цели (синонимия знаков препинания). Эти обстоятельства позволяют в условиях контекста выбирать знаки препинания, т.е. создают возможность факультативного их использования.

Общее понятие факультативности в употреблении знаков препинания, по мнению Д.Э. Розенталя (Розенталь Д.Э. Справочник по пунктуации: Словарь-справочник. – М., 1997. – С. 225), допускает выделение трех случаев:

1) знак собственно факультативный – по схеме «знак – нуль знака» (ставить // не ставить);

2) знак альтернативный – по схеме «или – или» (взаимоисключение знаков);

3) знак вариативный – по схеме «знак на выбор».

К собственнофакультативным можно, например, отнести:

1) знаки препинания при ограничительно-выделительных конструкциях (их обособление не обязательно): Вместо этой бесконечно однообразной равнины (,) хотелось увидеть что-нибудь живописное.

2) знаки препинания при уточняющих обстоятельствах: Встретимся завтра (,) в семь часов вечера.

3) тире для смыслового деления синтагм: Даже переписать – и то нет времени (постановка тире не обязательна, но допустима для выделения синтагм).

К альтернативным знакам можно, например, отнести:

1) запятую при сложных подчинительных союзах (она может расчленять союз или стоять перед всем союзом в зависимости от интонации, лексических условий, смысла):

Я готов с вами встретиться после того как освобожусь.

2) запятую на стыке двух союзов в СПП (она ставится или не ставится в зависимости от того, следует ли за придаточной частью вторая часть союза ТО, ТАК, НО):

Нам сообщили, что если погода не улучшится, экскурсия не состоится. - Нам сообщили, что если погода не улучшится, то экскурсия не состоится.

Альтернативными являются знаки препинания при так называемой синтаксическойомонимии (совпадение лексического состава двух предложений, но с разными смысловыми связями отдельных слов).

Он прочитал письмо молча отошел к окну. – Он прочитал письмо молча отошел к окну.

Он заявил что передал книгу и ждал ответа. – Он заявил что передал книгу и ждал ответа.

К вариативным относятся знаки препинания, заменяющие друг друга в одних и тех же конструкциях. Так, перед присоединительной конструкцией могут стоять и запятая, и тире, и точка, и многоточие.

Вариативными могут быть разные знаки. Например:

1) ____________________________________________________________________________

Там всё иное (?) язык, уклад жизни, круг людей (Коч.).

2) __________________________________________________________________________

Это свидетельствует о его дерзости (?) и только.

3) ___________________________________________________________________________

Полки ряды свои сомкнули (?) в кустах рассыпались стрелки (?) катятся ядра (?) свищут пули (?) нависли хладные штыки (П.).

4) __________________________________________________________________________

Один из гостей (?) имени его никто не знал (?) с беспокойством оглядывал присутствующих.

Нерегламентированная пунктуация – ____________________________________________

_____________________________________________________________________________________

В целом нерегламентированная пунктуация (естественно, не принимается во внимание ошибочная пунктуация) объединяет разные явления:

1) ситуативные пунктуационные нормы (такие знаки препинания отражают стилистические свойства научных, официально-деловых, публицистических текстов);

2) отклонения от правил, отражающие общие современные тенденции (например, в последнее время на месте двоеточия часто употребляется тире); такого рода отклонения от правил постпенно готовят почву для изменения и уточнения самих правил;

3) отклонения под влиянием разговорной речи (использование многоточия для имитации прерывистой разговорной речи; использование тире как показателя затрудненности речи и т.д.);

1) особенности пунктуационного оформления текстов, носящие индивидуальный характер, присущие тому или иному писателю, в целом не противоречащие принятым в данный период правилам;

В первом значении этот термин отражает общие тенденции в развитии пунктуации, отмечается лишь специфика использования того или иного знака у отдельных авторов.

Так, М.Е. Салтыков-Щедрин (по наблюдениям А.И. Ефимова) широко использовал такой сравнительно редкий знак, как скобки. Для писателя-сатирика скобки были одним из наиболее эффективных средств создания выразительности: использовались для выделения синонимов, «эзоповских» слов, профессионализмов, для разъяснения устаревших слов, для комментариев к именам и фамилиям, включали остроты, анекдоты и т.д. (по подсчетам Ефимова, скобки у Салтыкова-Щедрина выполняли до 40 функций, в то время как в справочниках по пунктуации отмечены только 4-5).

Сознательное же отступление от действующих норм пунктуации отражает индивидуально-авторскую пунктуацию, при этом знаки препинания не связаны жесткими правилами расстановки и всецело зависят от воли пишущего, приобретают стилистическую значимость. Такая пунктуация, в отличие от пунктуации регламентированной, глубже и тоньше связана со смыслом, со стилистикой конкретного текста.

1. Тире .

Общеизвестно «пристрастие» к тире М. Горького: оно встречается у него и в тех случаях, когда этот знак препинания вообще не ставится или рекомендуется другой знак. Например, между подлежащим и сказуемым: Люди – победили (М.Г.). Я – устал, пойду к себе (М.Г.). В этих случаях тире усиливает значение главных членов. Народ идет, - красные флаги, - множество народу, - бессчётно, - разного звания (М.Г.) – запятая и тире для выражения градации.

Об особом значении авторского тире в поэзии А. Блока и М. Цветаевой пишет Н.С. Валгина (Стилистическая роль знаков препинания в поэзии М. Цветаевой // Русская речь. – 1978. - № 6; «Ни моря нет глубже, ни бездны темней…» (о пунктуации А. Блока) // Русская речь. – 1980. - № 6).

А. Блок употребляет тире для сжатого, резкого и контрастного выражения мыслей:

И вот – Она, и к ней – моя Осанна –

Венец трудов – превыше всех наград (Б.).

Или тире как отражение жестких пауз:

Скалит зубы – волк голодный –

Хвост поджал – не отстает –

Пес холодный – пес безродный … (Б.).

М. Цветаева использует тире для смыслового выделения последнего слова, для создания особой ритмомелодии стиха:

Июльский ветер мне метёт – путь,

И где-то музыка в окно – чуть.

Ах, нынче ветру до зари – дуть.

Сквозь стенки тонкие груди – в грудь.

Есть черный тополь, и в окне – свет,

И звон на башне, и в руке – цвет,

И шаг вот этот – никому – вслед,

И тень вот эта, а меня – нет. (Цв.).

По замечанию Н.С. Валгиной, возможности индивидуального использования тире особенно заметны у авторов, склонных к сжатости речи, скупых на словесные средства выражения (М. Цветаева, А. Блок, Б. Пастернак). Тире во многих случаях – отражение резких пауз:

Это – выжимки бессонниц.

Это – свеч кривых нагар.

Это – сотен белых звонниц

Первый утренний удар … (А. Ахматова).

2. Точка .

Авторская точка часто используется вместо запятой для расчленения высказывания на внутрифразовом уровне. В этом случае она приобретает выделительно-акцентирующее значение. Например, точка, занявшая позицию запятой (при перечислении однородных членов) в стихотворении А. Блока:

О жизни, догоревшей в хоре

На темном клиросе твоем.

О Деве с тайной в светлом взоре

Над осиянным алтарем.

О томных девушках у двери,

Где вечный сумрак и хвала.

О дальней Мэри, светлой Мэри,

В чьих взорах – свет, в чьих косах – мгла.

3. Многоточие .

У А. Блока многоточие ставится вместо тире между подлежащим и сказуемым (оно совмещает функцию разделительного тире и многоточия, передающего нечто недосказанное, «раздумчивое»):

Ах, дождь и солнце… странные собратья!

Один на мест, а другой без места…

1) полный или частичный отказ от знаков препинания (как особый литературный прием):

огромный оранжевый шар

мощью огня своего притягивает

горячие и холодные небесные тела

не дает им упасть друг на друга

и улететь прочь… (В. Куприянов).

2) преднамеренная перегрузка текста знаками препинания:

Я скучаю. Без. Тебя. Моя. Дорогая. (Это мой новый стиль – мне нравится рубить фразы, это модно и в духе времени) (Ю. Семенов).

Таким образом, индивидуальность в применении знаков препинания заключается не в нарушении пунктуационной системы, не в пренебрежении традиционными значениями знаков, а в усилении их значимости как дополнительных средств передачи мыслей и чувств в письменном тексте, в расширении границ их употребления. Комбинация знаков или нарочитое повторение одного из знаков могут проявлять себя как индивидуальный прием, найденный автором. Если пунктуация включается в систему литературных приемов, помогающих вскрыть сущность поэтической мысли, она становится мощным стилистическим средством.

Учебник «Современный русский язык» (М., 2007) под редакцией Павла Александровича Леканта.

Учебник «Современный русский язык. В 3 ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация» (М., 1987). Авторы – Бабайцева Вера Васильевна, Максимов Леонард Юрьевич.

Учебник «Современный русский язык. Синтаксис» (М., 2003). Автор - Валгина Нина Сергеевна.

Учебник «Современный русский язык» (М., 1981). Автор – Белошапкова Вера Арсеньевна.

Учебник «Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. В 2 ч. Ч. 2» под редакцией Елены Иннокентьевной Дибровой.

Раздел «Словосочетание» - Чиркина И.П.

Раздел «Простое предложение» - В.В. Бабайцева.

Раздел «Сложное предложение», «Сложное синтаксическое целое» - Николина Н.А.

Раздел «Чужая речь» - Инфантова Г.Г.

Валгина Н.С., Светлышева В.Н. Русский язык. Орфография и пунктуация. Правила и упражнения. Учебное пособие.

Грамматика русского языка. В 2 т. Т. II. Ч. 2. (М., 1954) под общей реакцией академика Виктора Владимировича Виноградова.

КРАТКИЙ ОЧЕРК ВВЕДЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЕ ПРАВОПИСАНИЕ

…(продолжение, начало в 6-м номере)

Самые современные описания правописания (или, по-современному, «орфографии ») основываются на данных языкознания, выработанных в течение ХХ столетия. Но ведь они «привычны» только для нас, потому что мы сами с этим знакомы еще со школьной скамьи и ничего другого просто не видели.

Даже вся русская классика XVIII-XIX веков заботливыми «советскими филологами» старательно переписана для нас под современную, тоже ставшей «советской», орфографию, т.к. самая существенная реформа правописания пришлась как раз к началу советской эпохи, на 1917 год. Поэтому Пушкина и Гоголя, Лермонтова и Достоевского, в том числе и Льва Толстого и Александра Блока, мы читаем уже в «советской орфографии» по сей день.

Практически все педагоги, выросшие на «новой» орфографии, и сегодняшние учебники умалчивают о том, шагом в какую сторону явилась языковая реформа 1917 года , - чем оно стало, в сравнении с предшествующим состоянием: «взлетом» или «падением». Только сами реформаторы и их последователи подавали это как существенный прогресс! Поэтому нужно обратиться к свидетельствам современников реформы, чтобы увидеть, что наделали очередные народолюбивые «просветители».

Наиболее передовые мыслители, современники реформы, новый порядок не восприняли. И вовсе не потому, что они были закостеневшими «консерваторами и ретроградами». Видимо, только безграмотным было все равно, чему учиться. А удобно стало лишь тем, кто, толком еще не усвоив богатое наследие Родной Речи, понес какой-то упрощенный «ликбез» в массы, дабы заслужить лавры очередных «просветителей». Может быть, они просто не понимали, что делали. Но культурные люди, которых не стали слушать, понимали хорошо. Из множества свидетельств в данном случае приведем только одно характерное высказывание по поводу той реформы, от ученого философа и образованнейшего человека своего времени:

«…Что же касается Академии Наук, то новая орфография была выдумана теми её членами, которые, не чувствуя художественности и смысловой органичности языка, предавались формальной филологии. ...Произвольное ломание правила - вредно и противоречит всякому воспитанию; оно сеет анархию и развращает; оно подрывает самый процесс регулирования, совершенствования, самую волю к строю, порядку и смыслу... Ученые академики поспешили... на помощь лентяям: прервали всенародную творческую борьбу за русский язык, отреклись от её вековых успехов и завоеваний и революционно снизили уровень русской литературы. Этим они попрали и смысловую, и художественную, и органическую природу языка » (Иван Ильин. О русском правописании ).

Наряду с И.Ильиным, негативно оценивали возможность реформирования и «упрощения» русской орфографии еще Л.Толстой, А.Блок, В.Иванов, И.Шмелев и многие другие известные деятели культуры того периода.

В общем, такая вот «общественная экспертиза» осуществлена теми, у которых была возможность сравнения на практике, а не по книжкам. Они выдали «заключение», что в результате реформы произошло дальнейшее «падение», «упадок» в познании Языка и владении Речью.

Впрочем, извините, никто еще и не говорил, что уже началось «возрождение» Человека Разумного и «взлет» наук!

Каждый это возрождение начинает только самостоятельно и только для себя. По мере практической надобности.

Пока что многие люди продолжают активно учить самое простое и запутанное правописание (из всех бывших) и, как следствие, становятся более безграмотными, в сравнении с предшественниками. Но зато амбициозными и самоуверенными (наверное, потому что они считают, что у них есть то, чего не было у предков, - «прогресс »!).

Ведь знающие скромны, беззастенчиво только невежество.

Даже компьютеры и всякая другая техника не помогают забывшим себя, свою Природу, стать грамотнее. А может быть, только способствует невежеству, заслоняя реальные проблемы иллюзиями их решения.

Обратите внимание на такой факт. В современных учебниках еще говорят о «художественности » языка, но уже практически не встречается мыслей о «смысловой » и «органической » Природе Языка (из того, что упомянуто И.Ильиным и еще было понятно в начале ХХ века).

Нельзя сказать, что в XIX и начале ХХ веков хорошо владели СМЫСЛОВОЙ и ОРГАНИЧЕСКОЙ Природой Языка, но, по крайней мере, об этом тогда еще помнили, и к этому стремилась наиболее культурная часть общества.

На сегодня же мы в действительности имеем лишь чересчур формализованную орфографию. И даже не просто формализованную, а еще и оторванную от «смысловой и органической природы языка ».

О смысле и органике языка сейчас не говорят.

Зато придумывают сложно усваиваемые правила орфографии, базирующейся на частичном знании об устройстве Языка и Речи, переполненном искусственными комментариями и искусственными решениями языковых проблем, в том числе и в области правописания .

Итак, в качестве предварительного итога, нужно сказать, что современное языкознание в своих рекомендациях и описаниях:

Во-первых, довольно часто далеко отходит от естественного строя Живого Языка и Живой Речи,

Во-вторых, базируется не на естественном строе Живого Языка и Живой Речи, а большей частью на искусственных теориях и гипотезах, не имеющих отношения к Природе, в т.ч. к Природе Человека Разумного,

В-третьих, как следствие всего перечисленного, нисколько не бережет живые языковые корни и увлекается формами и искусственными структурами, тем самым упрощая содержание.

В-четвертых, имеет дело лишь с тем языком, который претерпел за многие предыдущие столетия значительные разрушения и понес огромные потери, в том числе и в правописании.

В-пятых, современное языкознание игнорирует тот факт, что создать простую и удобную систему правописания нельзя без опоры на Живую Речь и развитую мыслительную деятельность естественного, дружного с Природой Человека Разумного .

В современном правописании принято считать, что в основе русской орфографии лежит морфологический (или морфемный) принцип, заключающийся в требовании одинакового написания морфем (корней, приставок и т.д.). Независимо от произношения. Тут же говорится и о том, что морфологический принцип в общих чертах совпадает с фонематическим (когда звук проверяется сильной позицией в произношении).

Упоминаются еще и другие принципы орфографии, типа: традиционного (исторически закрепленное написание), фонетического (когда написание передает звучание), дифференцирующего (когда похожие звучания имеют разные значения и пишутся по-разному) и т.д.

Но нет и не было при этом в современном правописании «научно» описанного СМЫСЛОВОГО и ОРГАНИЧЕСКОГО принципа русской орфографии!

Наоборот, в процессе формализации языковых данных, повторимся, старались убирать все «неудобные факты» и максимально заменить их искусственными интерпретациями. Либо из идеологических соображений, либо с целью «оставаться в логике научной парадигмы понятий».

Думается, даже из этого теперь понятно, что с 1917 года сделан, повторимся, еще один шаг «в сторону и вниз» от живых корней Языка и Речи. В сторону неживых, искусственных форм.

И, как следствие и факт, вот почему нет сейчас в литературе и современной культуре фигур масштаба А.Пушкина и Л.Толстого. Просто потому, что имеющаяся «научно обоснованная» грамота, вкупе с социальными причинами, отнюдь не способствует раскрытию талантов личности, а делает людей весьма поверхностными и формалистическими в понимании жизни и практике жизни.

Поэтому всех последующих писателей и других деятелей культуры пришлось назвать «работающими новым методом отображения действительности », сначала «методом соцреализма », а потом и другими еще более невразумительными методами «отражения действительности», дабы объяснить и оправдать низкий уровень и отсутствие новых «Пушкиных».

Так и идет, шатко и валко, пока одни «умники» не договорились до того, что «языком Пушкина сегодня в космос не слетаешь ». Другие же в это время устремляются, в поиске выхода или решения, даже не разобравшись в том, что имеется, ко всяким «мертвым» языкам, чтобы ими пользоваться «для жизни» или, быть может, даже «воскресить » эти «древности» и «мертвые языки».

Наверное, вовсе не потому, что современный язык как-то живее тех, а даже, в каком-то смысле, наоборот. Язык является живым отнюдь не потому, что на нем говорят (выучить и поговорить можно даже на мертвых языках)!

И, наверное, еще и поэтому техника у людей пока все еще «совершенствуется», а сам человек у них тем временем еще больше деградирует. Потому что к нему относятся как к вещи и техническому средству.

Но при этом вся их «прогрессивная фразеология» - это всего лишь слова, а факт остается фактом. Литература XIX века, даже переписанная согласно «советской орфографии», остается для современных писателей и читателей недосягаемым образцом.

Потому что прежде люди все-таки были ближе к Живому Языку и Живой Речи, чем сегодня.

Есть примечательные мнения о современной русской орфографии и в научной среде. Например:

«В настоящее время теория русского правописания существует преимущественно как прикладная дисциплина, в которой технология явно преобладает над идеологией. В ней развивается модель орфографии, в которой система правописания предстает только как рукотворный феномен, подлежащий улучшению, но не «естественно-научному» изучению, на основе которого и следовало бы создавать орфографические нормы и улучшать их… Вряд ли можно назвать особенно эффективной действующую сейчас в школе методику обучения... орфографии. Мы имеем в виду методику, основанную на «правилах»... Методика не использует громадный резерв языкового чувства (и его части - орфографической интуиции ), способных обеспечить достаточную для обыденной коммуникации степень орфографической грамотности…» (Голев Н.Д. Русская орфография как «вещь в себе»).

А вот еще одно важное замечание:

«Всякое правописание, - т. е. зрительное осуществление языка, - можно изучать идеографически, ибо история языка (и письменного, и устного) - это история «затирания», рассеяния первичных смыслов, история «занашивания» как отдельных корней, так и целых фраз (ср. т.н. фразеологизмы ), - поэтому, чем старше язык, тем больше его инерционность, его смысловая неэффективность, - и тем менее у его носителей естественных, самопобудительных причин относиться к языку сознательно, интеллектуально; язык, т.о., в известном смысле превращается в «инстинкт»... Оттого-то и надежное, сознательное обучение языку - это прежде всего «смысловой анализ» грамматических и лексических форм, осуществляемый, во-первых, исходя из логического взаимосвязывания фактов современного языка при их разъяснении учащимся (эта своеобразная «лингвистическая арифметика» должна стать задачей начальной и средней школы), и, во-вторых, исходя из подробной истории языка, его эволюции, его отношения к психологии, к социуму, и т.д. (задача высшей школы)…» (Кучеров И. Русское правописание и его реформирование )

Тогда возникают и вопросы!

Может быть, провести еще одну реформу по упрощению орфографии до самого примитивного уровня (так сказать, с опережением, раз все равно, по расчетам современных лингвистов, становится все проще и проще) с прицелом на, быть может, олигофренов!? А что мелочиться-то!

Или наоборот, вернуть в дореволюционное (до 1917 года) состояние, во время, по которому до сих пор ностальгирует немалое число культурных людей. Представляете, как много запутанных вещей легко станет различать и устранять на языке, которым владели люди той эпохи, от Л.Толстого до А.Пушкина! Вот только отдельные моменты:

«…Отмена «ятей» смешала многие до того на письме различавшиеся слова, содержавшие «е» или «ё», и сделала менее очевидным происхождение многих слов. Например, пары слов «вещь» и «вещий», «поведение» и «поведать», «заметать» и «заметка», «вернуть» и «верность» не являются однокоренными, что легко видеть в старом правописании по наличию буквы «ять» (во втором слове каждой пары), но неочевидно в современной орфографии. Неоднозначности в парах слов «все» - «всё», «са’мого» - «самого’», «осел» - «осёл», «чем» - «чём» и др. разрешались на письме в старой орфографии, облегчая чтение…»

Но с точки зрения СМЫСЛОВ усиление внимания к письменности начинало уже тогда разделять, дробить единый изначальный смысл на разные, как бы «независимые» слова.

Например, согласно дореволюционной орфографии, «весть » (весточка), «вести » (ведет) и «весталка » (якобы от латинского) - это три разных корня! А на самом деле у них изначально единое смысловое происхождение в древней Живой Речи.

Вот почему поверхностные реформы и орфографические игры в науку сейчас ничего не решают.

Современная ситуация как раз уникальна тем, что ни дальнейшее упрощение (очередное реформирование), ни возврат в XIX век или еще более раннюю эпоху в языке существующую проблему не решают.

Сейчас не время «косметического ремонта». Сейчас время качественного перехода как бы в другое измерение - СМЫСЛОВОЕ! … … …

Публикация в эл.журнале «ЗОВУ РИТМ», июль 2009.

Синтаксическое членение речи в конечном счете отражает членение логическое, смысловое, так как грамматически значимые части совпадают с логически значимыми, со смысловыми отрезками речи, поскольку назначение любой грамматической структуры - передать определенную мысль. Но довольно часто случается так, что смысловое членение речи подчиняет себе структурное, т. е. конкретный смысл диктует и единственно возможную структуру.

В предложении Избушка крыта соломой, с трубой запятая, стоящая между сочетаниями крыта соломой и с трубой , фиксирует синтаксическую однородность членов предложения и, следовательно, грамматическую и смысловую отнесенность предложно-падежной формы с трубой к имени существительному избушка.

В случаях, где возможно различное объединение слов, только запятая помогает установить их смысловую и грамматическую зависимость. Например: Появилась внутренняя легкость. Свободно ходит по улицам, на работу (Леви). В предложении без запятой совершенно иной смысл: ходит по улицам на работу (обозначение одного действия). В первоначальном же варианте имеется обозначение двух разных действий: ходит по улицам, т. е. гуляет, и ходит на работу. Ещё примеры: 1) Она говорила долго, только о нём. 2) Она говорила долго только о нём; 1) Трое перед фотографией, напряжены. 2) Трое перед фотографией напряжены.

Такие знаки препинания помогают установить смысловые и грамматические отношения между словами в предложении, уточняют структуру предложения.

Смысловую функцию выполняет и многоточие , которое помогает поставить на расстоянии логически и эмоционально несовместимые понятия. Например: Инженер... в запасе, или злоключения молодого специалиста на пути к признанию; Вратарь и ворота... в воздухе; История народов... в куклах; На лыжах... за ягодами. Подобные знаки играют исключительно смысловую роль (притом часто с эмоциональной окраской).

Большую роль в осмыслении текста играет и место расположения знака, делящего предложение на смысловые и, следовательно, структурно значимые части.

Ср.: И собаки притихли, оттого что никто посторонний не тревожил их покоя (Фад.). - И собаки притихли оттого, что никто посторонний не тревожил их покоя. Во втором варианте предложения более подчеркнута причина состояния, и перестановка запятой способствует изменению логического центра сообщения, заостряет внимание на причине явления, тогда как в первом варианте цель иная - констатация состояния с добавочным указанием на его причину. Однако чаще лексический материал предложения диктует только единственно возможный смысл. Например: Долгое время жила в нашем зоопарке тигрица по кличке Сиротка. Присвоили ей такую кличку потому, что она действительно осиротела в раннем возрасте (газ.). Расчленение союза обязательно, и вызвано оно семантическим влиянием контекста. Во втором предложении необходимо обозначение причины, так как сам факт уже назван в предыдущем предложении.

На смысловом основании ставятся знаки в бессоюзных сложных предложениях, так как именно они в письменной речи передают нужные значения. Ср.: Раздался свисток, поезд тронулся.- Раздался свисток - поезд тронулся.

Часто при помощи знаков препинания уточняют конкретные значения слов, т. е. смысл, заключенный в них именно в данном контексте. Так, запятая между двумя определениями-прилагательными (или причастиями) сближает в семантическом отношении эти слова, т. е. дает возможность выдвинуть на первый план общие оттенки значения, выявляющиеся в результате различных ассоциаций, как объективного, так подчас и субъективного характера. В синтаксическом отношении такие определения становятся однородными, поскольку, будучи сближенными по значению, поочередно относятся непосредственно к определяемому слову. Например: Густым, тяжелым маслом написана темень еловой хвои (Сол.); Когда Анна Петровна уезжала к себе в Ленинград, я провожал ее на уютном, маленьком вокзале (Пауст.); Летел густой, медленный снег (Пауст.); Холодный, металлический свет проблеснул на тысячах мокрых листьев (Гран.). Если взять вне контекста слова густой и тяжелый, уютный и маленький, густой и медленный, холодный и металлический , то трудно уловить в этих парах нечто общее, так как эти возможные ассоциативные сближения находятся в сфере вторичных, не основных, образных значений, которые становятся основными в контексте.

Современная русская орфография основывается на Своде правил, опубликованном в 1956 г. Правила русского языка отражены в грамматиках русского языка и орфографических словарях. Для школьников выходят специальные школьные орфографические словари.

Язык меняется, поскольку меняется общество. Появляется много новых слов и выражений, своих и заимствованных. Правила написания новых слов устанавливаются Орфографической комиссией и фиксируются орфографическими словарями. Самый полный современный орфографический словарь составлен под редакцией ученого-орфографиста В.В.Лопатина (М., 2000).

Русская орфография – это система правил написания слов.

Она состоит из пяти основных разделов:

1) передача буквами фонемного состава слов;
2) слитные, раздельные и дефисные (полуслитные) написания слов и их частей;
3) употребления прописных и строчных букв;
4) перенос части слова с одной строки на другую;
5) графические сокращения слов.

Разделы орфографии – это большие группы орфографических правил, связанные с разными видами трудностей передачи слов на письме. Каждый раздел орфографии характеризуется определёнными принципами, лежащими в основе орфографической системы..

Принципы русской орфографии

В основе современной русской орфографии лежат несколько принципов. Основным из них является МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП , сущность которого в следующем:
морфема (значимая часть слова: корень, приставка, суффикс, окончание) сохраняет единое буквенное написание , хотя при произношении звуки, входящие в эту морфему, могут видоизменяться.

Так, корень хлеб во всех родственных словах пишется одинаково, но произносится по-разному в зависимости от того, какое место в слове занимают гласный или согласный звуки, ср.: [хл"иэба], [хл"ьбавос] ; приставка под- в словах подпилить и подбить одна и та же, несмотря на разное произношение, ср.: [пътп"ил"ит"] [падб"ит"] ; прилагательные насмешливый и хвастливый имеют один и тот же суффикс -лив- ; безударное окончание и ударное обозначаются одинаково: в столе - в книге, большого - великого, синего - моего и т.п.

Руководствуясь именно этим принципом, мы проверяем истинность той или иной морфемы путем подбора родственных слов или изменением формы слова таким образом, чтобы Морфема оказалась в сильной позиции (под ударением, перед р, л, м, н, j и т.д.), т.е. была бы четко обозначена.

Роль морфологического принципа в орфографии велика, если иметь в виду, что в русском языке широко развита система внутриморфемных чередований, обусловленных разными причинами.
Наряду с морфологическим действует и ФОНЕТИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП , в соответствии с которым слова или их части пишутся так, как они произносятся .

Например, приставки на з изменяются в зависимости от качества следующего за приставкой согласного: перед звонким согласным слышится и пишется в приставках буква з (без-, воз-, из-, низ-, раз-, роз-, чрез-, через- ), а перед глухим согласным в этих же приставках слышится и пишется буква с , ср.: возразить - воскликнуть, избить - испить, низвергнуть - ниспослать и т.п.

Действием фонетического принципа объясняется и написание гласных о - ё после шипящих в суффиксах и окончаниях разных частей речи, где выбор соответствующего гласного зависит от ударения, ср.: клочок - ножичек, парчовый - кочевой, свечой - тучей и т.п.

Корневой гласный и после русских приставок на согласный переходит в ы и обозначается этой буквой тоже в соответствии с фонетическим принципом, т.е. пишется так, как слышится и произносится: предыстория, предыюльский, розыгрыш, разыгрывать и т.п.

Действует в нашей орфографии также ИСТОРИЧЕСКИЙ, или ТРАДИЦИОННЫЙ ПРИНЦИП , по которому слова пишутся так, как они писались раньше, в старину .

Так, написание гласных и , а , у после шипящих - это отголосок древнейшего состояния фонетической системы русского языка. По этому же принципу пишутся и словарные слова, а также заимствованные. Объяснить такие написания можно только с привлечением исторических законов развития языка в целом.

Существует в современной орфографии и ПРИНЦИП ДИФФЕРЕНЦИРОВАННОГО НАПИСАНИЯ (смысловой принцип ), согласно которому слова пишутся в зависимости от их лексического значения , ср.: ожёг (глагол) и ожог (существительное), компания (группа людей) и кампания (какое-либо мероприятие), бал (танцевальный вечер) и балл (единица оценки).

Кроме названных в правописании необходимо отметить и ПРИНЦИП СЛИТНОГО, ДЕФИСНОГО И РАЗДЕЛЬНОГО НАПИСАНИЯ : сложные слова мы пишем слитно или через дефис, а сочетания слов - раздельно.

Подводя итог, можно говорить о том, что многообразие правил русской орфографии объясняется, с одной стороны, особенностями фонетического и грамматического строя русского языка, спецификой его развития, а с другой - взаимодействием с другими языками, как славянскими, так и неславянскими. Результатом последнего является большое количество слов нерусского происхождения, написание которых приходится запоминать.